Николай Федоров (1828—1903) — легендарный философ, отец русского космизма, без преувеличения уникальное явление в истории человеческой культуры. Его «Философия общего дела» стала фундаментом всего этого философского направления. Космизм Николая Федорова антропоцентричен — в его вселенной нет места для более развитых инопланетных рас. Только человек способен подняться до звезд и заселить космос, обеспечив место под многочисленными солнцами для себя и своих воскрешенных предков.
«Изумительным философом» назвал Циолковский Федорова в своих воспоминаниях. Основоположник практической космонавтики вспоминал «необыкновенного библиотекаря», своего первого учителя по московским «университетам» самообразования, заронившего в него живые семена космической мечты. И действительно, было перед чем изумиться! Недаром среди глубоко пораженных и заинтересованных учением Федорова были такие могучие умы и таланты, как Фёдор Достоевский, Лев Толстой, Владимир Соловьев.
«Философия общего дела» открывала перед человечеством невиданные дали, призывала к титаническому преобразовательному дерзанию. «Порожденный крошечною Землею, зритель безмерного пространства, зритель миров этого пространства должен сделаться их обитателем и правителем». «Природа в нас начинает не только сознавать себя, но и управлять собою». «В регуляции же, в управлении силами слепой природы и заключается то великое дело, которое может и должно стать общим». «Должна быть умерщвлена, наконец, и смерть сама — самое крайнее выражение вражды, невежества и слепоты, т. е. неродственности». «Все должны быть познающими и все — предметом знания».
Признав внутреннюю направленность природной эволюции ко все большему усложнению и, наконец, к появлению сознания, Федоров приходит к следующей мысли: всеобщим познанием и трудом человечество призвано овладеть стихийными, слепыми силами вне и внутри себя, выйти в космос для его активного освоения и преображения, обрести новый, бессмертный космический статус бытия, причем в полном составе прежде живших поколений («имманентное воскрешение»).
Сознательное управление эволюцией, высший идеал одухотворения мира раскрывается у Федорова в последовательной цепочке задач. Это регуляция «метеорических», космических явлений, превращение стихийно-разрушительного хода природных сил в сознательно направленный, создание нового типа организации общества — «психократии» на основе сыновнего, родственного сознания, работа над преодолением смерти, преобразованием физической природы человека, бесконечное творчество бессмертной жизни во Вселенной.
Для исполнения этой грандиозной цели мыслитель призывает ко всеобщему познанию, опыту и труду в пределах реального мира, реальных средств и возможностей при уверенной предпосылке, что эти пределы будут постепенно расширяться, доходя до того, что пока кажется еще нереальным и чудесным.
Энциклопедические знания и направленность одновременно и в прошлое, и в грядущее позволили Федорову по-новому осмыслить роль человека в этом мире. Уже очень многое из того, о чем писал и размышлял философ, стало реальностью. Он говорил о необходимости превращения орудий убийств в орудия регуляции климата и защиты — и всем нам сегодня хорошо знакомы пушки, разгоняющие облака и расстреливающие в горах лавиноопасные места. Даже ядерное оружие уже может стать вместо губительного спасительным, если понадобится, уничтожить летящий к Земле астероид.
Он писал о необходимости бережного отношения к природе: «Повиноваться природе — значит, управлять ею, ибо природа в разумных существах обрела себе главу и правителя». В наши дни экология уже не теоретическая наука, это то, без чего планета просто погибнет.
Он говорил о полетах в космос. «Природа — враг временный, а друг вечный. Истинного познания Земли, этого нашего корабля, род человеческий достигнет лишь тогда, когда человек освободится от крепостной зависимости от Земли, т. е. когда он получит возможность перемещаться в междупланетной среде». В середине девятнадцатого века пишет он эти слова. За сто лет до прорыва в космос.
Федоров писал, что «смерть есть свойство, состояние, обусловленное причинами, но не качество, без коего человек перестает быть тем, что он есть и чем должен быть». Победа над смертью не только возможна, но и неизбежна — это понимание, такое невероятное прежде, в наши дни, наконец, становится естественным и нарастает с каждым днем. И, в первую очередь, среди ученых, причем самых различных специальностей. Уже не единицы научных лабораторий, не десятки, а тысячи разрабатывают пути преодоления человеком его видового барьера.
В «Философии общего дела» Федоров подробно описывает, каким именно образом можно будет собрать разлетевшихся на атомы живших когда-либо людей. Эти его размышления долго казались утопическим бредом, пока в конце прошлого века не замаячили перспективы нанотехнологий, способных, по прогнозам многих ученых, всего через пару десятков лет изменить наш мир до неузнаваемости. Нанотехнологии — это манипуляции на атомарном уровне, пусть даже пока еще очень трудоемкие, но реально уже осуществимые.
Федоров в очередной раз оказался прав — человечество увидело в микроскоп атом, потрогало его и теперь учится передвигать по своему усмотрению. Но и этого, разумеется, мало, ведь возможность воскрешения может находиться (и, скорее всего, находится) в другой плоскости, еще более тонкой, неизвестных пока полей, вибраций, свойств. Федоров понимал это и признавал. Он не признавал только одного, что наука может остановиться в развитии и сложить беспомощно лапки — вот это-то и есть настоящая утопия.
Федоров стал предшественником космических идей Циолковского. В «Философии общего дела» он разрабатывает лишь основную схему, план, ставит главную задачу человечеству, а Циолковский же пытается найти пути воплощения этой мечты. Идеи регуляции природы в работах Федорова уже содержали в себе ядро ноосферных идей, описанных Вернадским, и философско-мировоззренческой концепции Умова.
Человек человеку Бог
Трудно ставить в укор человеку его антропоцентризм, тем более – философский. Это ведь так естественно – считать себя не только царем природы, но и началом и концом разума во Вселенной, вершителем Мироздания или кандидатом в таковые. Наверное, это даже приятно. И неудивительно, что даже Николай Федоров, отец русского космизма, был антропоцентристом до мозга костей, как и восхищавшиеся им современники, среди которых такие гиганты, как Достоевский, Толстой, Соловьев, Циолковский и даже Вернадский.