Наша цивилизация относится к окружающей ее природе предельно утилитарно, чаще всего рассматривая природу, как «мастерскую человека», не более. Природоохранные инициативы развитых сообществ, например – не более, чем попытка сохранить эту «мастерскую» для будущих поколений, а призывы «относиться к природе, как к храму» — «оборотная сторона медали» всеобщего антропоморфизма, являющегося естественной частью культуры, индустрии, политики, воспитания и всего образа мыслей современного человека. И даже попытка задуматься о диалоге с природой, которые нельзя не приветствовать, все равно несут в себе присущий нам вектор восприятия природы, как похожего на нас партнера, участвующего в диалоге – образ «природы с человеческим лицом». На самом деле, диалог с природой возможен и даже необходим, но для того, чтобы он начался, не природа, а человек должен стать партнером в таком диалоге. Природа предельно неантропоморфна, существующие в ней смыслы семантически абсолютно чужды нам и это нужно принять. Природа не добра и не зла, не жестока и не моральна, поскольку смыслы этих понятий не существуют за пределами той ролевой игры, которую принято называть историей общества. Природа абсолютно непохожа на то, как мы ее понимаем. Она существует сама по себе и ее разумность настолько отличается от нашей – как семантически, так и темпорально, что ведение диалога с ней является задачей много более сложной, чем можно себе представить.
Как возможен диалог с природой?
Говоря о решении экологических проблем, значительное число авторов характеризуют новые отношения с природой, которые должны обеспечить будущее человечества, как диалог. При этом говорится о взаимности, партнерстве, гармонии, способности к сопереживанию и т. д. В данной статье исследуются возможности диалога с природой и его особенности.
Обозначим диалог, осуществляющийся через речь с целью обмена информацией, как информативный. А диалог, включающий для достижения взаимодействия внерациональные способы восприятия другого, обозначим как экзистенциальный.
Возможно ли установление диалога с природой в первом смысле? Слишком необычен собеседник. Неспособен к речи. Не владеет искусством дискурса. Однако установление диалога с природой в первом смысле возможно. Диалог, обмен информацией осуществляется через деятельность, через функции. Человек осуществляет деятельность, передает сообщение природе о неких новых условиях, которые он вводит взамен старых. Ответ природы может осуществляться через изменение ее функций, что в свою очередь человек или может принять, или нет. В зависимости от этого осуществляется новое «высказывание человека» в сторону природы.
Информативный диалог берет начало в античной философии, в диалектике Сократа, который пишет о нем: «…взяв подходящую душу, такой человек со знанием дела насаждает и сеет в ней речи, способные помочь и самим себе и сеятелю, ибо они не бесплодны, в них есть семя, которое родит новые речи в душах других людей». Таким образом, если у человека есть желание «услышать» «сказанное» природой, он услышит и донесет до других свое знание.
Долгое время отношения человека и природы не происходили для человека в форме диалога. В том же «Федре» Платон пишет: «Я ведь любознателен, а местности и деревья ничему не хотят меня научить, не то что люди в городе». Человек воспринимал природу как немую вещь, с которой можно обращаться, но не общаться. И все это время природа не была таковой. Она отвечала на каждое действие человека, но человек оставался глух к этому неречевому сообщению. В результате параметры окружающей среды изменились настолько, что человек далее не смог игнорировать «голос природы» и предпринял попытку остановить негативные последствия своей деятельности, осуществляя диалог с природой.
Именно по этому пути идет наука, изучая изменения параметров окружающей среды, открывая законы (сообщения природы), которых мы должны придерживаться в своей деятельности. «Слова» природы наука оформляет в понятия «лимитирующих факторов», «предельно допустимых загрязнений», «зеленой экономики» и т. д., переводя их на общепонятный людям язык, делая их теоретически и логически завершенными. Безусловно, такой, информативный, диалог с природой имеет прогрессивное значение, он позволяет человеку лучше понять природу, а благодаря рефлексии по поводу диалога, еще и самого себя. В результате он способствует гармонизации отношений, позволяет открыть истину и улучшить отношения с природой.
Но пытаясь объяснить разрозненные знания о природе, человек рискует угодить в «дурную бесконечность»: знания о природе мало-помалу расширяются, что в результате ведет к необходимости объяснять все новые и новые факты. Так Сократ описывал беду тех, кто стремится рационально объяснить сюжеты мифов: «Если кто, не веря в них, со своей доморощенной мудростью приступит к правдоподобному объяснению каждого вида, ему понадобится много досуга».
Информативный диалог с природой имеет и другие ограничения, сужающие его значение. Слишком велик соблазн в «беседах» с природой приписать ей высказывания, которых она не «говорила», или неверно понять ее «слова». На это обратил внимание еще Фрэнсис Бэкон: «Человеческий разум не сухой свет, его окрепляют воля и страсти, а это порождает в науке желательное каждому <…> Бесконечным числом способов <…> страсти пятнают и портят разум»6. В этом случае, по его мнению, происходит предвосхищение природы, поспешное и незрелое, а не истолкование. Обращение к частям не гарантирует понимание целого, а знание о системности не меняет отношения к элементам.
Эти ограничения преодолеваются, когда речь идет об экзистенциальном диалоге, то есть диалоге во втором значении. Здесь речь идет не только о речевом сообщении, рационально осмысленном, но и о восприятии собеседника целостно, используя внерациональные способности, в единстве различных его сторон.
Если обратиться к точке зрения философов ХХ века, то возможно более подробно увидеть разницу между двумя разновидностями диалога. Например, Михаил Бахтин различает мысль о мире и мысль в мире: «Мысль, стремящаяся объять мир, и мысль, ощущающая себя в мире (как часть его)». В первом случае диалог превращается в механический контакт «оппозиций» в пределах одного смыслового поля, когда есть риск поставить «мертвую точку» в общении. Во втором случае перед вопрошающим раскрывается смысл, в том числе и смысл вещей: «Вещь, оставаясь вещью, может воздействовать только на вещи же; чтобы воздействовать на личность она должна раскрыть свой смысловой потенциал». Природа перестает быть вещью, Бахтин видит в ней жизнь: природа органична, а то, что неживое, вовлекается через природные процессы в жизнь. Это делает возможной коммуникацию с природой.
Данное свойство экзистенциального диалога подчеркивали Мартин Бубер и Эммануэль. Левинас. Левинас пишет об особенностях диалога как коммуникации: «Между одним, то есть мною, и другим, за которого я в ответе, зияет бездонная пропасть, — но она же есть пропасть небезразличия ответственности, означивание значения, не сводимое к какой-либо систематизации. Это и есть неразличенность самой близости к ближнему, благодаря которой только и образуется глубинная общность между мною и другим, единство человеческого рода, обязанное своим существованием братству людей». Другой философ, Бубер, пишет: «Отношение есть взаимность. Мое Ты воздействует на меня, как и я воздействую на него. Наши ученики учат нас, наши создания создают нас <…> Как нас воспитывают дети, как нас воспитывают животные! Мы живем в потоке всеохватывающей взаимности». Таким образом, основатели понимания диалога как экзистенциального подчеркивают такие его особенности, как:
- осмысленность коммуникации;
- ответственное отношение к партнеру;
- значительную роль внерациональных факторов в общении;
- чувство глубинной общности с другим, пребывания с ним в одной действительности;
- взаимность отношений;
- способность воспитывать и создавать друг друга;
- способность «чистосердечно отдать справедливость действительности, раскрывающейся перед нами».
Как возможен экзистенциальный диалог с природой, мы также можем увидеть в трудах Бубера.
У Бубера мы можем прочесть пример о восприятии дерева в контексте диалога. Это не то восприятие, которое превращает собеседника в объект — объект ощущения, объект анализа, объект обобщения. Диалог позволяет установить отношения с деревом, а это уже предполагает партнерство, равенство и т. д. «Вся совокупность того, что принадлежит дереву, как таковому, — его форма и функционирование, его окраска и химический состав, его общение с элементами и его общение с планетами — все присутствует здесь в единстве целого», — именно эта целостность, по мнению Бубера, и есть само дерево.
Бубер также описывает, как возможен экзистенциальный диалог с кошкой. Он открыл отношение Я-Ты в глазах зверя, увидев в них вопрос и удивление: тебе есть дело до меня? При этом Бубер подчеркивает диалектику целого и части: каждый раз опыт диалога с природой выступает как опыт диалога с ближним, какой бы частью природного мира он не являлся. Пережить такой опыт способен лишь духовный человек. Однако диалог прерывен. Лишь избранные находятся в таких отношениях с природой постоянно. Но тот, кто пережил этот опыт хотя бы единожды, будет помнить его и стремиться к нему.
Безусловно, установление отношений с окружающим миром, заинтересованность как общность интересов, ответственность как готовность услышать потребности ближнего и ответить на них открывают новое восприятие природы. Для таких отношений больше не нужно быть полезными друг другу, понятными друг другу, выгодными друг для друга.
В современном мире велико желание наносить природе наименьший вред. Но природа все равно воспринимается как ресурсы и условия для их использования. Рациональное использование природных ресурсов, подчиненное цели наибольшего блага для наибольшего количества людей в течение наибольшего времени. Такие отношения строятся на принципе полезности: внедрять зеленые технологии экономически выгодно, переработка отходов может приносить прибыль, экологические бренды делают продукцию более привлекательной. При этом человек как будто заинтересован в природе. Но это интерес к вещи, он вызван ее полезностью.
Возможно, такой путь принесет временное облегчение человечеству и даже природному миру. Но он не изменит общей направленности развития, поскольку не предполагает диалога, коммуникации, партнерства. У природы и человека одна цель — процветание, благополучие, здоровье. Вопрос только в том, чтобы восполнить разорванные связи между человеком и природой за счет диалоговых отношений.
Как возможно расширение практики экзистенциального диалога в отношениях с природой?
Подходы к этому решению мы также можем обнаружить в диалоговой философии. В частности, Бахтин использовал диалогический метод для решения литературоведческих проблем. То, что он пишет о встрече двух культур, переложимо на отношения с природой. Тогда важнейшим условием понимания природы становится вненаходимость понимающего по отношению к тому, что он хочет понять. Благодаря своей вненаходимости, человек может увидеть, в чем природа другая по отношению к миру людей, в чем она совершеннее, чему можно у нее поучится, за что ее можно уважать. Он открывает недостатки и достоинства своей социальности, сравнивая человеческое сообщество с биосферным. Он смотрит на мир людей глазами природы, содрогается от ужаса или просит защиты. Он задает такие вопросы, которые природа бы себе не задавала, ищет в ней и находит ответы на свои вопросы.
Так человек открывает в процессе диалога не только природный мир, но и мир людей и тесную связь с миром природы, поскольку понять можно только то, с чем имеешь внутреннее родство: «Один смысл раскрывает свои глубины, встретившись и соприкоснувшись с другим, чужим смыслом: между ними начинается как бы диалог, который преодолевает замкнутость и односторонность этих смыслов».
Что позволяет нам увидеть природу целостно, такой, какая она есть, восхитится ей, открывать ее величие и совершенство во всех проявлениях? Основой диалогических отношений с природой может стать, по всей видимости, искусство, которое дает нам опыт целостного, неутилитарного восприятия природы, чаще всего в форме любования ею. Но это тема для дальнейшего исследования.