Послужной список Валериана Муравьева (1885—1930?) — философа, разрабатывавшего основы русского космизма — большой и разнообразный. Он начинал свою деятельность как секретарь русского посольства во Франции, а в период с 1926 по 1929 год был ученым секретарем в Центральном институте труда. Поэтому в работах Муравьева, написанных в 1920-е, главным образом, рассматривались проблемы научной организации труда. Эти проблемы оказались тесно связанными с проблемой времени. Отношение к проблеме времени сформировалось у Муравьева под влиянием Вернадского, Эдуарда Леруа, Пьера Тайяра де Шардена, а также Анри Бергсона.
За источник длительности Муравьёв принимает внутреннюю активность человеческой личности и считает разум средством преодоления бессознательного, стихийного и разрушительного хода времени. Проективную деятельность «социально-исторических групп» называет «времяобразующим фактором» мира. Человек овладевает временем в трех сферах: в генетике – посредством создания новых организмов; в политике – совершенствованием взаимоотношений членов общества на этических началах и в наибольшей степени – в производстве вещей. Регуляция природы человеческим разумом представлялась Муравьеву грандиозным космическим антиэнтропийным действием и преобразованием природы самого человека вплоть до восстановления умерших поколений. Человек есть «архитектор вечности», то есть творец новой формы времени как единства прошлого, настоящего и будущего.
Отношение ко времени как к исключительной ценности и особо значимому ресурсу или, другими словами, специфический аксиологический подход к феномену времени характерен не только американской философии, но и для всей американской культуры, отличающейся исключительным прагматизмом. Для подтверждения этой мысли достаточно сослаться на крылатую фразу известного политика и просветителя Бенджамина Франклина: «Время – деньги!».
Муравьев писал: «Каждому действию соответствует его особый разум, годный для данного действия. Если нет у того или иного действия такого отдельного, направляющего его и соответствующего ему разума, нет и настоящей отдельности этого действия. Можно построить лестницу актов и, соответственно, лестницу субъектов действий, причем каждый такой субъект будет иметь свой горизонт и масштаб разума».
Муравьев подчеркивает, что господство над вещами может иметь место только при условии знания сути этих вещей. А их суть, в конечном счете, раскрывается при познании временных отношений. Муравьев пишет, что важно уметь изменять отношения между вещами, «но изменения вещей в смысле обособления их или объединения есть всегда изменение времени». Муравьев выделяет причины, по которым «время преодолевается всегда в ограниченных условиях». Он пишет: «Мы господствуем над вещами потому, что знаем их законы, но, вместе с тем, мы этими законами связаны. При сознательных же элементах закон творится их волей. На самом деле это, конечно, идеальный случай, который реально не встречается, ибо мировой детерминизм включает действия несознательных элементов. Это и является причиной того, что время преодолевается всегда в ограниченных условиях».
В свете новых данных, которые появились уже после того, когда Муравьёв написал свою основополагающую работу «Овладение временем», можно судить о глубине его проникновения в суть проблемы. Некоторые, высказанные им идеи, убеждают, что он, в известном смысле, является «провозвестником» теории темпоральных уровней Томаса Фрейзера, разработанной примерно через полвека после его смерти.
В работах Муравьева имеется ещё одно принципиальное предвосхищение. Он пишет о том, что время не является ни субъективным, ни объективным. Это утверждение довольно смелое и влечёт за собой пересмотр целого ряда устоявшихся представлений. Но оно созвучно суждениям, которые были высказаны в более позднее время. Имеется в виду, прежде всего, суждение Норберта Винера о том, что информация – это не материя и не сознание, нечто столь же фундаментальное.
Как считает Муравьев, овладение временем требует действий, которые, в свою очередь, состоят из отдельных актов. Он построил иерархию уровней активности. У него используются представления о «внутреннем» и «внешнем» времени. Но он показывает относительность этих понятий, так как они могут быть использованы только для характеристики отдельных отношений между отдельными уровнями. В этом смысле его идеи близки идеям герменевтики. Сама по себе категория времени имеет непосредственное отношение к проблематике философской антропологии.
Такие проблемы, как ценность времени, аксиологический подход к этой проблеме и проблема смысла жизни, смысла отдельных актов жизнедеятельности человека, органически переплетаются. Ход рассуждений Муравьёва, так или иначе, связан с теорией множеств. Множество одних актов он включает во множество других актов, актов высшего уровня. В своих примечаниях он подробно рассматривает трудности и парадоксы теории множеств.
Муравьев стремился соотнести установки Николая Федорова на «общее дело» перестройки всего космоса с идеями реорганизации труда, с социально организованной практикой. Концепция времени Муравьева даже при учете её исторической ограниченности, представляет собой несомненный интерес. Например, Муравьев предполагает, что будущее «оказывается во власти всех участников системы, поскольку они действуют совместно и в согласии». Фактор согласованности действий – это не единственный фактор, который может влиять, а может и не влиять на ход событий. Как уже в наше время доказал Илья Пригожин, для осуществления подлинно исторического действия необходимо наличие трех условий: необратимости, вероятности и появления нового. Любая утопия включает в процесс построения будущего только то, что уже известно, что уже существует, именно поэтому, по определению, утопия не может быть научной. Она не может включить неизвестное, новое, а без нового – нет подлинной истории.
Муравьев соотносил процесс реализации будущего только с таким фактором как воля: «будущее есть только воля, а содержание воли есть только будущее». Выделение фактора воли при построении моделей будущего интересно и в том отношении, что сама история в данном контексте рассматривается шире, чем обычная история, которая по существу сводится к описанию событий, происходивших только в прошлом.
Таким образом, Муравьев сделал попытку синтезировать строгий, формальный, математический подход к анализу сущности времени с подходом чисто гуманитарным, историческим. Это обстоятельство, в известном смысле, можно оценивать как первую ласточку в стратегии междисциплинарного синтеза в процессе исследования феномена времени.
Без пяти минут никогда
Есть суждение, принадлежащее Норберту Винеру, который полагал, что что информация – это не материя и не сознание, не объективная и не субъективная реальность, а нечто иное, но столь же фундаментальное. То же самое по большому счету можно сказать и о времени. Оно идет в нас, сквозь нас и вокруг нас одновременно. И хотя большинству из нас еще в школе внушали то, что время это объективная величина, не зависящая от нашего восприятия, но современная наука все чаще смотрит на вопрос о природе времени по-другому. В особенности в плане соотнесения времени и сознания, разума. Ноологи полагают, что время – многоуровневое явление, которое идет по-разному в разных уровнях многоуровневых систем. Объективно по-разному. Правы ноологи или нет, пока неизвестно. Время покажет.